Он подсел ко мне в очереди к терапевту. Очередь тянулась медленно, читать в темноватом коридоре было невозможно, я уже истомилась, поэтому, когда он обратился ко мне, я даже обрадовалась.— Давно ждете?
— Давно,— ответила я.— Уже второй час сижу.
— А разве вы не по талону?
— По талону,— уныло ответила я.— Только тут все время без очереди проходят.
Много лет назад существовала огромная библиотека. В ней были собраны все знания и тайны мира. Но вот однажды по воле случая библиотека сгорела.
Вместе с ней сгорели все знания, которые были собраны миллионами людей по всему миру за долгое-долгое время. Каким-то случайным образом уцелела лишь одна рукопись, которая содержала в себе один из главных секретов мироздания. Много лет эту рукопись перекладывали с места на место, даже не открывая.
Затем она попала в старый книжный магазин, где провела на пыльной полке еще с десяток лет. Все изменилось тогда, когда в лавке появился новый хозяин.
Он решил перебрать все книги, внести их в картотеку и избавиться от ненужного старья. Так старая рукопись оказалась в мусорном баке.
И первый человек, который открыл её за все эти годы, был проходящий мимо нищий. Была прохладная ночь, и он заглянул в бак в надежде найти что-то, из чего можно развести костер.
Но прежде чем сжечь её, он поинтересовался, что там написано. А рукопись гласила следующее: «У того, кто сможет на берегу моря найти горячий камень, исполнится любое желание».
Нищий решил, что терять ему все равно нечего, и отправился к морю. Он ходил по берегу, брал в руки камень за камнем, но они были одинаково холодны и нищий бросал их в море.
Прошли дни, недели, месяцы, годы…И вот однажды случилась самая невероятная вещь, которая могла случиться лишь раз в несколько сотен лет — его рука коснулась горячего камня.Он поднял его и… по привычке выбросил в море.
Мораль:
Поиск в нашей жизни не прекращается никогда. Мы пробуем варианты, оцениваем их и идем дальше.
Важнейшее жизненное умение при этом — в нужный момент понять, когда остановиться, потому что нет ничего хуже, чем выработать в себе привычку искать, а не находить.
— Ах, что это вы делаете? Зачем это вы ко мне веревку прицепляете?
— Исполнители мы. Из Небесной Канцелярии. Сейчас тут будет реалити-шоу — ваши желания исполнять будем.
— Ну так пожалуйста, исполняйте! Это мне очень приятно! Только веревка при чем?
— Велено ваши желания исполнить в буквальном смысле слова. Вы вот, например, к своему мужу, Петру Николаевичу, привязаны? И мечтаете, чтобы он к вам так же крепко привязан был?
— Ах, конечно, очень даже мечтаю! Это же муж мой, любимый и единственный! В семье все должны быть привязаны друг к другу – не разлей вода!
— Ну вот, значит, привяжем вас сейчас вот этой веревкой, чтобы, стало быть, не разлей вода до гробовой доски…
— Ну ладно, это пусть. Даже хорошо, если до гробовой доски! Мы с ним в жизни так и отражаем всякие напасти, спина к спине.
— Хорошо, спина к спине и привяжем, отражайте на здоровье.
— А к запястьям веревки зачем прилаживаете?
— К родителям своим привязанность испытываете?
— Конечно! А как же! Это же родители! Я к ним с самого детства очень привязана!
— Ну, значит, все правильно. Слева мама, справа папа – теперь между вами неразрывная связь.
— Да? Хорошо, и родители пускай со мной будут. Слева и справа – как славно-то! Прямо как в детстве…
— А теперь спереди позвольте, к животу веревку приладить…
— А это для кого?
— Для детишек ваших. Вот сынок, вот дочурка, а веревка – вроде пуповины. Теперь можете прижимать их к груди, сколько захотите. А можете и не прижимать – они и так никуда не денутся.
— К ребятишками своим я привязана – просто слов нет как! Солнышки мои, лапочки! Для них и живота не жалко.
— Дайте-ка вот сюда веревочку накинуть…
— Неудобно на шею-то… Как удавка… Это вы кого мне цепляете?
— А это ваши обязательства. Кредиты, долги и все такое прочее. Вы же связаны разными обязательствами?
— Связана, еще как связана! Только как без этого? Хочется ведь пожить по-человечески, вот и влезаю и в долги, и в кредиты.
— Слишком уж вы к материальным ценностям привязаны… Сами себя душите!
— Да нет, ничего, нормально. Расплатимся как-нибудь. Только вот неудобно, что на шее…
— Не сильно давит?
— Ну, если не двигаться, то не сильно. А при движении, конечно, дыхание перехватывает. Ну ладно, я приспособлюсь как-нибудь.
— Так, дайте-ка вашу ногу, и сюда еще веревочку, на лодыжку…
— А это для кого так низко?
— А это для всяких мелких привязанностей. К собачке вашей, к телевизору, к «Одноклассникам». Привязаны ведь?
— Нуууу… В общем, наверное, да. К собачке так особенно. Она как член семьи! Да и «Одноклассники» тоже. А уж герои сериалов! Переживаешь за них, как за своих.
— Конечно-конечно! Мы понимаем, привычка – вторая натура. Ну вот, готово!
— И что теперь?
— А теперь – наслаждайтесь, двигайтесь, гуляйте, отдыхайте, работайте! В общем, живите!
— Постойте! Но это же неудобно – вот так, с веревками. Как нам двигаться? Мы же запутаемся!
— Запутанные привязанности – не такая уж и редкость. Зато потом распутывать можно, некоторым даже интересно.
— Не уверена, что мне это будет интересно. И потом… Движение очень ограничено. Все время приходится оглядываться, сопоставлять свою скорость с другими…
— Это неизбежно. Придется. Вы же в связке.
— Что в связке, то в связке… Связаны по рукам и ногам!
— Так привязанности как раз этим и отличаются – связывают по рукам и ногам! Придется потерпеть!
— Так, дети, вы куда рванули?! Тише, тише! Вы же меня с ног собьете! Я за вами не поспеваю! Да стойте же, кому говорю!
— Дети не могут стоять, им надо двигаться вперед. И ускоряться! Иначе они никогда не вырастут.
— Петя, Петруша! Ты там как? Я тебя не вижу! И отношения твоего не чувствую!
— Да тут я, тут, никуда не делся. Только вот простора нет. Руки связаны!
— Ладно, потерпишь. Не маленький! Мама, папа, а вы куда это в разные стороны ринулись?
— Доченька, а мы расходимся. Тебя вырастили, долг родительский выполнили, теперь будем жить по отдельности.
— Как? Почему? Погодите, вы же меня сейчас надвое разорвете! Я же к вам обоим одинаково сильно привязана! Не делайте этого!
— Прости нас, дочь, но мы так решили! Ты взрослая, у тебя своя семья есть. У нас своя жизнь, а у тебя своя.
— Ой, мамочки, больно-то как! Петр! А ты куда там рвешься? Ты мне сейчас хребет сломаешь! Ууууу, захребетник!
— Неудобно мне. Руки затекли, и ноги тоже. Вообще света белого не вижу. Не хочу я этой привязанности, ну ее. Свободы охота. Сейчас сорвусь с поводка и пойду налево.
— Дети! Да не спешите же вы так, мамочке больно! И мелкие привязанности мешают, тянутся за мной, как хвост. Как кандалы у каторжника!
— Хоть и мелкие, а много их у вас. Их и правда за собой таскать – каторжный труд. Но придется!
— Что значит «придется»??? Мне детей догонять надо, а они меня назад тянут! И родители не вовремя расходиться надумали. Петя, Петя! Ну ты-то что молчишь??? Неужели тебе все равно???
— Осторожно, так вы можете себе руки-ноги повредить.
— Да что там руки-ноги, я сейчас вообще на части рассыплюсь! Я двигаться не могу – они же тянут каждый в свою сторону! Отвяжитесь вы от меня! Слышите, отвяжитесь от меня все!!!
— Секундочку… Спокойно! Сейчас мы вам поможем. Все, отвязываем.
-Ффуууу, сразу полегчало… Слушайте, вы, исполнители царя небесного! Что это за шоу вы мне тут устроили?
— Реалити-шоу, называется «Мои привязанности». Ну и как впечатления?
— Жуткие впечатления! Я чуть с ума не сошла! Зачем это все?
— Исключительно для того, чтобы наглядно показать вам действие привязанностей. Вам кажется, что быть привязанной – это хорошо и проявление любви, а на самом деле это проявление эгоизма и ограничивает свободу – как вашу, так и ваших близких. Именно поэтому вся ваша система становится неповоротливой и статичной. Каждый испытывает досаду из-за того, что не может двигаться непринужденно, и поэтому стремится вырваться, уйти, отвязаться.
— То-то у меня детки такие отвязные… Выходит, чем больше я к ним привязываюсь, тем сильнее они хотят отвязаться?
— Так и выходит. И если однажды вы услышите от кого-то из них «да отвяжись ты, мама!», не удивляйтесь.
— Знаете что? Забирайте-ка вы все свои веревки. Забирайте, забирайте! Они мне больше не понадобятся.
— Точно?
— Точнее некуда! Будем считать, что я разобралась со своими привязанностями. Так-то посмотришь – вроде тесный круг родных и близких, а приглядишься – все куда-то рвутся, и сердце из-за этого на части рвется. Пусть уж лучше так, по доброй воле будут рядом. Или даже не рядом. Но только без веревок!
— Вы действительно этого хотите?
— Да, да! Теперь-то я на своей шкуре испытала силу привязанностей… Лучше уж без них!
— Ваше желание принято к исполнению. Небесная Канцелярия, реалити-шоу, всегда в эфире! А вы еще не избавились от своих привязанностей? Тогда мы идем к вам!
Это случается со всеми. Ты к человеку со всей душой, а он в ответ к тебе задом. Люди закрывают глаза на наши добрые поступки, а за искреннее желание помочь плюют в душу. Почему так происходит? Ответ на этот вопрос в этой мудрой притче!
Однажды к старому мудрецу в дверь постучалась молодая незнакомка, которая, заливаясь слезами, поведала старцу свою историю.
— Я не знаю, как мне дальше жить… — с трепетом в голосе произнесла она. — Всю жизнь я относилась к людям так, как бы хотела, чтобы они относились ко мне, была с ними искренна и открывала им душу… По возможности я старалась делать всем добро, не ожидая ничего взамен, помогала, чем могла. Я действительно делала это всё безвозмездно, но взамен получала зло и насмешки. Мне обидно до боли и я просто-напросто устала… Умоляю, скажите, как мне быть?
Мудрец терпеливо выслушал и затем дал девушке совет:
— Разденься догола и пройдись совсем нагой по улицам города, — спокойно произнес старец.
— Простите, но я еще не докатилась до такого… Вы, наверное, с ума сошли или шутите! Сделай я такое, то не знаю, что ожидать от прохожих… Глядишь, еще кто-то обесчестит или надругается надо мной…
Мудрец вдруг встал, отворил дверь и поставил на стол зеркало.
— Ты стыдишься выйти на улицу нагишом, но почему-то тебе вовсе не стыдно идти по миру с обнаженной душой, раскрытой, как эта дверь, нараспашку. Ты пускаешь туда всех кому не лень. Твоя душа — это зеркало, именно поэтому все мы видим отражение самих себя в других людях. Их душа полна зла и пороков — именно такую безобразную картину они и видят, когда заглядывают в твою чистую душу. Им не хватает силы и мужества, чтобы признать, что ты лучше их, и поменяться. К сожалению, это удел только поистине смелых…
— Что же мне делать? Как я могу изменить эту ситуацию, если от меня, по сути, ничего не зависит? — спросила красавица.
— А ну-ка пойдем со мной, я кое-что тебе покажу… Посмотри, это мой сад. Вот уже много лет я поливаю эти невиданной красоты цветы и забочусь о них. Признаться честно, я ни разу не видел, как распускаются бутоны этих цветов. Всё, что мне приходилось лицезреть, — это прекрасные распустившиеся цветы, которые манят своей красотой и душистым ароматом. Дитя, учись у природы. Посмотри на эти замечательные цветы и делай, как они, — раскрывай свое сердце перед людьми осторожно, чтобы никто этого даже не заметил. Открывай душу хорошим людям. Уходи от тех, кто обрывает твои лепестки, кидает под ноги и топчет. Эти сорняки еще не доросли до тебя, поэтому ты ничем им не поможешь. В тебе они будут только видеть уродливое отражение себя.
— Господин, я достал его!
— Кого? — спросил Темный Владыка, не отрываясь от работы.
— Меч Света! Тот самый, которым можно Вас убить.
— А, этот… Ну, положи там, на полочку.
Горбатый карлик сунул принесенный сверток на полку и пристроился у ног своего повелителя.
— Послезавтра ночь Великого Противостояния,— как бы невзначай заметил он.
— Ну и что? — Равнодушно пожал плечами Темный Владыка.
— Жертва, господин, — напомнил карлик. — Её еще найти надо.
— Не надо никого искать, — отмахнулся Темный Владыка и отложил в сторону очередную очищенную картофелину.
— Но ритуал…
— Не будет никакого ритуала! — Строго нахмурил брови Темный Владыка. — Пора бы тебе уже привыкнуть.
Карлик насупился.
— Господин мой! Вы живете в этой глуши уже полтора года! Вы разводите гусей и выращиваете капусту! В то время, как могли бы повелевать этим миром по праву сильного! Где Ваши Легионы Смерти? Где толпы преданных слуг? Дворцы, подземелья, ряды виселиц – где это? Великие завоевания, чудовищные деяния — всё пошло прахом. Взгляните, Добро и Свет торжествуют повсюду, даже дети не боятся ночью гулять по улицам. Как Вы можете терпеть такое, господин?
— Я же тебе уже объяснял, — отозвался Темный Владыка. — Добро всегда побеждает, а Зло – проигрывает. Нет никакого смысла затевать безнадежное дело, тратить силы и средства, если нет ни малейшего шанса на выигрыш. А я, знаешь ли, люблю выигрывать. И только так!
— Но каким образом, господин мой? Пока Вы здесь прозябаете в безвестности, Свет набирает силу…
— Вот именно! — Поднял палец Темный Владыка. — Набирает силу. А что он с этой силой будет делать? К чему приложит?
Он взял новую картофелину и стал не торопясь срезать шкурку.
— Чем займется Добро, когда обнаружит, что драться ему не с кем? Я же вот он, сижу, не рыпаюсь, ничем себя не проявляю. А остальные – так, мелюзга одна, любому светлому герою на один зуб. А что потом? Чудища кончатся, а зубы-то останутся. И не один, а целых тридцать два. Кого прикажете грызть тогда?
Очищенная картофелина шлепнулась в кастрюлю, Темный Владыка взял луковицу и принялся мелко её строгать.
— Еще три-четыре месяца, и Добро начнет беситься от безделья. Светлые рыцари вернутся в свои земельные угодья и начнут ими управлять. А это далеко не у всех хорошо получается.
Будут и территориальные споры, и грызня, и междоусобица, и завышенные налоги. Жрецы снова вспомнят о своих монастырях, станут собираться на диспуты, спорить до хрипоты и мордобоя, пока не разделятся на различные школы и направления, так бывало уже не раз.
О магах я уже и не говорю. Эльфы, люди и гномы припомнят старые расовые предрассудки, разворошат былые обиды и учинят множество новых. Бойцы, привыкшие только сражаться, очень скоро уйдут поголовно в грабители. Воры… ну они и так всегда были личностями без стыда и совести.
А борьба за власть? Ты полюбуйся, какая уже сейчас идет грызня вокруг трона! И всё это, заметь, безо всякого моего вмешательства! Исключительно в силу особенностей человеческой природы… Ты не помнишь, я суп солил или нет?
— При мне – нет.
Темный Владыка посолил свое варево, попробовал и посолил еще.
— Умение управлять и умение пробиваться наверх – это два совершенно разных таланта. И они очень редко сочетаются вместе. Значит, скорее всего, к власти придет, в конце концов, какой-нибудь очень цепкий и пронырливый тип, который сможет где подкупом, где шантажом, а где и прямыми угрозами удержать всех остальных в подчинении. И озабочен он будет, прежде всего, собственным благополучием – иной бы просто не забрался так высоко. Вот тогда…
Он замолчал и чему-то мечтательно улыбнулся, не переставая помешивать суп.
— Что тогда? — Не выдержал карлик.
— Да ничего. Тогда я подожду еще года три-четыре, пока не наступит полная разруха и народ не взвоет. А потом возьму Меч Света, оседлаю нашего вороного, если он не помрет к тому времени, и поеду по стране, верша подвиги направо и налево. До победного конца. Потому что,– он позволил себе короткую злорадную улыбочку,– добро всегда побеждает…